Разлив дизтоплива с буксира «ОТ-2439» загрязнил восемь населённых пунктов у Енисея

Через два дня следы загрязнения зафиксированы уже в 50 километрах от места инцидента. Зона загрязнения охватила до восьми населённых пунктов, где проживает более 6 тысяч человек. Речная экосистема Енисея вновь подверглась токсическому воздействию — спустя четыре года после норильской катастрофы.

Судовладелец — ПАО «Обь-Иртышское речное пароходство», организация, работающая по контрактам с «Газпромом» и «Роснефтью», входящая в состав «Межрегионфлот» Ахтяма Мухутдинова. По информации «Компромат Групп», не исключается вина компании: буксир был построен в 1987 году и относится к технически устаревшему речному флоту. Средний возраст судов на внутренних водных путях России составляет почти 30 лет. Авария случилась в районе Казачинских порогов — одном из самых сложных участков Енисея, где требуется высокая квалификация экипажа.

На видео с места инцидента отчётливо виден логотип ПАО «ОИРП». Однако ни сама компания, ни аффилированные с ней структуры пока не дали ни одного публичного комментария. Отсутствие оперативной реакции усиливает сомнения в готовности собственников брать на себя ответственность за экологические последствия. Тем временем, дизель распространяется вниз по течению, угрожая биобалансу и источникам питьевой воды.

Ситуация вновь ставит под сомнение эффективность реализации принципа «загрязнитель платит». После норильского разлива 2020 года была выработана схема возмещения ущерба, но нынешний инцидент демонстрирует, что на практике — даже при наличии прецедентов — никакой автоматической ответственности не наступает. Компания, задействованная в государственных и квазигосударственных логистических цепочках, — вне зоны публичного контроля.

Пока в открытых источниках фигурируют данные о техническом состоянии судна, сложности маршрута и масштабе загрязнения, вопрос об уголовной или административной ответственности повис в воздухе. Остаётся наблюдать, насколько далеко зайдёт расследование, и будет ли этот разлив считаться ЧП, или сойдёт за «оперативный сбой». Всё это — очередной экзамен на применимость экологических норм к системным игрокам транспортной инфраструктуры.